Новости.
Просмотров всего: 10595; сегодня: 5.
К годовщине окончания Гвадалахарской операции 1937 года
8 марта 1937 года итальянские дивизии начали авиационную, артиллерийскую и минометную подготовку. Связь 12-й дивизии со столицей они прервали сразу и надолго. Через час танки и мотопехота пошли в атаку, последовательно расправляясь с малочисленными очагами вражеского сопротивления. Еще через несколько часов у Сеговии двинулась в наступление дивизия генерала Москардо.
Из-за нарушения связи тревожные вести с линии фронта попали в Мадрид через несколько часов, а в Валенсию – только в конце дня. Сначала в обеих столицах считали, что к Мадриду подступает всего одна дивизия и опасность невелика. Лишь к 10 марта выяснилось, что наступающих дивизий не меньше четырех.
В военном министерстве и генштабе в очередной раз воцарилась растерянность. После побоища на Хараме подготовленных резервов не осталось, а по итогам поражения под Малагой нуждался в поддержке Андалузский фронт. Обсуждался вопрос: есть ли смысл отстаивать столицу, уже охваченную врагом с трех сторон?
В это время итальянцы усилили нажим. 12-я дивизия с заметными потерями отступала на юг. Но, в отличие от защитников Малаги, ее бойцы не обратились в бегство и сражались много лучше, чем ожидали итальянские военачальники.
За три дня «добровольческий корпус», имея четырехкратное количественное превосходство и двигаясь исключительно по шоссе, продвинулся на 30 километров, преодолев около половины расстояния, отделявшего итальянцев от цели. Линия фронта образовала глубокий мешок, обращенный на юг.
У Хунты обороны Мадрида было гораздо меньше ресурсов, чем у фронтового командования в Таранконе или у военного министерства в Валенсии. Но в Мадриде по крайней мере реагировали быстрее и точнее. Исправляя собственные и чужие промахи, Горев, Рохо и Миаха спешно развернули свободные части на северо-восток.
К 12 марта пяти дивизиям Роатты и Москардо противостояли две республиканские дивизии – анархиста Сиприано Меры и коммуниста Энрике Листера плюс кавалерийский полк (всего около 20 000 человек), бронетанковая бригада из 54 танков и 16 бронеавтомобилей. В бригаде было несколько только что построенных по советской лицензии средних танков «Т-28» с противоснарядным бронированием и с 75-миллиметровыми орудиями, намного превосходивших почти все зарубежные образцы. Воздушные силы (70-75 машин) были разношерстными – от новых советских «воздушных крейсеров» СБ до старых гражданских «Бреге» и «Потезов», изношенных и с трудом способных нести несколько мелких бомб или один пулемет.
Прибытие подкреплений и сквернейшая погода – ливни со снегопадом, потом туманы – помогли республиканцам к 15 марта окончательно остановить противника. Итальянская авиация прекратила налеты и отстаивалась на аэродромах, а артиллерия корпуса завязла в грязи. График наступательной операции был нарушен. Наступления националистов в Андалузии и на Хараме не последовало – по официальному объяснению националистов, ввиду необходимости восполнения понесенных ранее потерь. Москардо же действовал, по мнению итальянцев, слишком нерешительно. Роатта не понимал, что герой Алькасара никак не мог действовать по-другому – его недавно созданная и плохо вооруженная дивизия не была способна к победоносному наступлению по плохим предгорным дорогам.
Боеспособность «добровольческого корпуса», только недавно находившегося в солнечной Андалузии, за считанные дни боев в холодной Кастилии заметно снизилась (многие солдаты были облачены в легкое тропическое обмундирование). Появились пораженцы и дезертиры. Стремительно росло количество самострелов и самоубийств.
В тяжелых условиях против наступающих обернулось их же количественное превосходство: дивизии растянулись вдоль автострады на 20 километров и откровенно мешали друг другу. Снабжение войск ухудшилось, итальянская пехота шла в атаку все более вяло. Победа ускользала из рук.
15 марта озабоченный Роатта ввел в бой последний резерв – ранее не применявшиеся в Европе огнеметные «Ансальдо». Однако их короткий успех через несколько часов был нейтрализован подоспевшими пушечными танками республиканцев. С наступлением темноты Роатта разрешил дивизионным командирам прекратить бесплодные атаки.
Трое суток в предгорьях между Гвадалахарой и Сигуэнсой шли позиционные бои. Инициатива и превосходство постепенно переходили к республиканцам, пехоту которых эффективно прикрывали танки и ВВС. Большую пользу принес батальон имени Гарибальди, в котором сражались итальянцы-антифашисты. Бойцы батальона взяли в плен нескольких офицеров корпуса, у которых были получены исчерпывающие сведения о составе дивизий Роатты и плане наступления.
18 марта республиканские силы перешли в ответное наступление. Вскоре после начала авиационной подготовки итальянская пехота дрогнула и, не дожидаясь приказа, стала покидать позиции. Введенные в брешь «Т-26» и «Т-28» превратили отход в бегство. К вечеру дивизия «Так хочет Бог» была полностью разбита, а фронт корпуса оказался прорванным. Деморализованные пехотинцы сдавались без сопротивления целыми группами. 19 марта Роатта, оценив размеры поражения, приказал всему корпусу как можно скорее отходить на север.
Отступление итальянцев проходило в возраставшей сумятице, под непрерывными ударами с воздуха. На автостраде сразу образовались заторы, растерянное итальянское командование было бессильно бороться с ними. Пользуясь бездействием «легионарной авиации», которая не решалась взлетать с раскисших аэродромов Сории, республиканские ВВС совершали по 6-7 вылетов ежедневно.
Бомбардировщики, штурмовики и истребители образовали над Сарагосским шоссе смертоносный «воздушный конвейер». Он действовал несколько суток. Бомбежки с большой высоты чередовались со штурмовыми налетами с бреющего полета.
Республиканские летчики каждый раз рапортовали, что головные самолеты очередной эскадрильи итальянцы встречают ружейно-пулеметным огнем. Но огонь удавалось быстро подавить, и всякое сопротивление исчезало. Отбомбившиеся пилоты на обратном пути видели одно и то же – опрокинутые орудия и танки, пылающие грузовики, разбегавшуюся в разные стороны пехоту. Отступавшие бросали много исправной техники, водители покидали автомобили, оставляя ключи зажигания в замках.
19-20 марта поражение корпуса стало очевидным. Оторваться от противника итальянцам не удавалось. Роатте пришлось обратиться к Москардо и в штаб Франко с просьбой о непосредственной помощи. Итальянские офицеры ободряли подавленных солдат: «Придут марокканцы, и все переменится». Рассуждения о превосходстве фашистского оружия над испанским прекратились.
В критический момент итальянские фашистские командиры обратились за помощью к тем, кого после Мадрида, Малаги и Харамы сами же презрительно объявили неспособными побеждать. Вскоре физически истощенных и нравственно потрясенных итальянцев стали сменять испанские части.
К 22 марта республиканцы вернули большую часть территории, занятой корпусом ранее. Республиканские танковые авангарды дважды доходили до Сигуэнсы. Были шансы продолжать преследование расстроенного итальянского корпуса, овладеть Сигуэнсой и, возможно, ворваться в Арагон. Но переутомленные пехотинцы и танкисты физически не могли продолжать операцию – не было свежих резервов, боеприпасов, автотранспорта. Высшие республиканские штабы не осознавали размеров собственного успеха и не видели перспектив его развития. И 22 марта немногочисленные испано-марокканские части Москардо, совсем не имевшие тяжелого вооружения, плотным огнем остановили продвижение республиканцев.
Самое известное сражение испанской войны завершилось выдающимся успехом республиканской армии.
Фрагмент из книги Данилова С.Ю. Гражданская война в Испании (1936 – 1939).
Изображение из открытых источников.
Исторические события:
Ньюсмейкер: — 9716 публикаций
Интересно:
